Месть валькирий - Страница 68

К оглавлению

Девушка выслушала его, грустно разглядывая потолок.

– Полина! Ты что, меня не слушаешь? – обиделся молодой человек.

– Знаешь, Андрей, бывают дни, когда я почти ничего не понимаю и все делаю медленно-медленно! – томно отвечала девушка.

– Знаю. Это у тебя с первого по тридцатое число каждого месяца, – уточнил молодой человек.

Заметив, что Ирка смотрит на него, он поднял брови и колко поинтересовался:

– Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам?

– Мадемуазель. Можете. Не толкайте меня вашей сумкой. Я плохая подставка для ноутбука, сказала Ирка.

– А к чему я его тогда прислоню? – резонно возразил Андрей.

– Все равно! Позвольте вас подвинуть! – строго сказала Ирка.

– Позвольте вам не позволить! – с такой же интонацией возразил молодой человек. Он, видно, обожал переругиваться в транспорте.

Замедленная девушка страдальчески зевнула.

– Не ссорьтесь! Не надо громких звуков! Я так невыносимо хочу спать!

– Спи стоя! – посоветовал ей Андрей.

– Я тебе не лошадь! У меня колени не защелкиваются! – огрызнулась Полина.

В этот момент электричка остановилась, и молодого человека с сонной девушкой унесло отхлынувшей на выход толпой. Ирка спаслась тем, что успела шагнуть в загончик между сиденьями и, споткнувшись о чью-то ногу, провалилась между двумя комфортно расположившимися дамами, не слишком довольными этим вторжением.

– Девушка! Вы хоть смотрите, куда падаете! – Директорским голосом сказала ей худая дама в очках.

– Извините, – сказала Ирка, пытаясь встать.

Дама смягчилась.

– Ничего-ничего. Можете оставаться там, где вы упали...

Ирка воспользовалась предложением и осталась сидеть.

– В этом сезоне так не носят! Если ты в душе спортсменка, смело надевай брюки из ткани «рамье» или платье из хлопка-стрейч с эффектом бумаги... – продолжала худая дама, обращаясь к своей подруге. Подруга худой дамы была очень толстая дама, если и не масштабов Улиты, то где-то около того.

Спортсменка в душе с грустью посмотрела на свои ноги.

– Я уж лучше так, – сказала она и, вдруг вспомнив о чем-то, с умилением сказала: – Ты Петю Про-польчука помнишь?

– Длинный такой, с маленькой головой?

– Нет. Длинный – это Корнейчук Петя, он такой круглый... Ушки еще такие, ну как у пуделя... ну не как у пуделя... да?

– А! Помню! – небрежно сказала худая дама.

– Он такое чудо! Его бросила жена, ты слышала? Получила развод и сразу же снова выскочила замуж. А кто готовил ей свадьбу, знаешь? Тот же Петя! Она его упросила! Страдая, он все же выбрал прекрасную говядину, купил на оптовке спиртное и добился скидки на аренду зала в ресторане! – восхитилась спортсменка в душе.

Ирка с интересом прислушивалась, но внезапно все звуки исчезли, точно кто-то нажал на «немую» клавишу телевизионного пульта. В памяти Ирки всплыла фраза, которую уронил Багров: «Мне нужно завершить одно дельце!» Вспомнила и то, что он идет теперь за Мефодием. И жутко, совсем жутко стало ей. Она поняла, что это было за дельце.

Едва дождавшись, пока электричка остановится, Ирка дернула стекло вниз и наружу вылезла прямо через окно вагона, бесцеремонно наступив на колено толстой даме. Кто-то из молодежи одобрительно присвистнул.

– Больная какая-то! Ты видела, какие у нее глаза? Не, точно наркоманка! – сказала худая дама.

– А я бы не пролезла! – завистливо вздохнула спортсменка в душе.

***

Мефодий смутно представлял, как будет искать валькирию. Ту ненавистную валькирию, которая, служа свету, сама была темнее всякой тьмы. Она вы крала Ирку, и, возможно, она же нанесла Даф изменнический удар. Ни к кому в жизни Меф прежде не испытывал такой сильной ненависти. Он знал, что будет искать ее день, два, три, месяц... столько, сколько потребуется. И рано или поздно найдет.

И тогда его меч скрестится с ее копьем. Только бы Даф дожила...

Насколько Меф помнил слова Улиты, проблемы с поисками валькирий существовали не только у него, но и у мрака. Никто не умел скрываться так хорошо, как девы-воительницы. Если магов и стражей можно было еще засечь по проявлениям их магии, То с валькириями и этот фокус не проходил.

Выскочив из резиденции мрака, где лежала раненая Даф, Мефодий долго мчался, сам не зная куда, пока усталость не заставила его остановиться. Вокруг равнодушно бурлил город. Прохожие задевали его, обходя. Он был никому не нужен. Меф понял вдруг, что годами может бродить по этому каменному лабиринту и никогда не встретит валькирию, пока она сама этого не пожелает. Беспомощная, безадресная ярость затопила Meфа. На стене дома, над его головой, взорвался цветной фонарь. Мёф сердито отряхнул плечо. Он так и не понял, что за стеклянные крошки посыпались на него сверху.

«Я никогда ее не найду! НО Я ДОЛЖЕН!» – подумал он, и тут что-то укололо его веко. Он почесал его, но ощущение неприятного зуда не исчезало. Тогда Буслаев закрыл глаза и в той пульсирующей черточками розовой слепоте, что всегда бывает вслед за закрытыми веками, увидел серебряную стрелку. Стрелка походила на сколотую кость, острый конец которой уверенно показывал вперед и чуть направо. Открыв глаза, Мефодий увидел проход между домами, соответствующий указанному направлению. Проверяя свое предположение, он повернулся спиной и вновь закрыл глаза. Да, так и есть. Острый конец стрелки сместился. Теперь он показывал назад и немного влево, но опять же на проход между домами. Не размышляя, откуда взялась стрелка и почему ее не было раньше, Мефодий быстро пошел в указанном направлении. На ходу он проверил, легко ли извлекается меч из закрепленных на спине ножен. Ножнами он обзавелся совсем недавно. Их вручил ему Арей, сказав, что пока меч в этих ножнах, ни од ному лопухоиду его не увидеть. «Стражи света с дудочками выглядят не так пошло. В шмыгающих же по улицам чайниках с мечами есть нечто инфантильное», – заметил он. Инфантильное?