Месть валькирий - Страница 70

Быстро взглянув на оружие истинным зрением, Мефодий определил, чего сабля вполне обычная, лопухоидного происхождения. Правда, клинок слегка серебрился.

Похоже, на режущую кромку было наложено заклинание. Кроме того, внутри рукояти находилось нечто, что не просвечивалось даже истинным зрением. Это открытие немного встревожило Мефа. Он привык, что истинное зрение помогает постичь природу всех предметов. Уже одно существование исключений неприятно настораживало.

– Надеюсь, ты знаешь, что это такое? – поднимая саблю, поинтересовался Матвей у Буслаева.

– Откуда? Я первый раз вижу легкую кавалерийскую саблю образца 1809 года. Клинок стальной искривленный однолезвийный, с широким долом, – Уронил Мефодий.

Арей есть Арей. Его науку не забыть. Бывало, в кабинете он раскладывал на столе, полу, стульях десятки клинков – сабель, полу сабель, шпаг, рапир, мечей, эспадронов – и рассказывал Мефу о каждом, заставляя определять его на ощупь, с завязанными глазами.

– Такой мухобойкой хорошо работать с коня, а вот пешим не очень-то... Надеюсь, ты взял с собой Надувную лошадку? – продолжал Меф.

– Хватит болтать! Ты начинаешь? – с раздражением отвечал Багров, взмахнув клинком перед самым носом у Буслаева.

Тот слегка отстранился и попытался удержать лезвие взглядом. Бесполезно. Его взгляд, способный затормозить даже автобус, здесь был бессилен. Серебрящийся магией клинок выскальзывал, рассекая силу взгляда Мефодия, как струю воды.

– Не знал, что некромаги предпочитают холодное оружие, – процедил Буслаев.

– Я исключение. Я мог бы убить тебя на расстоянии. А мог бы вблизи. Недавно я был у тебя дома. Ты был в моих руках. Однако я не из тех, кто убивает тайно, – заметил Матвей.

– Угу. Особенно интересно про «на расстоянии»! И как бы ты это сделал? Вылепил бы мою фигурку из мясного фарша, покрыл клеем ПВА и стал бы вгонять иголки? – насмешливо сказал Меф. Однако насмешка прозвучала неестественно. Известие, – что некромаг был у него дома, ошеломило Мефа.

– Можно и так. А можно и так!

Багров быстро сжал левую руку, и Меф ощутил, как незримые пальцы впились ему в горло. Он закашлялся, попытался сорвать их, но душащая его рука была неосязаема. Задыхаясь, Меф все же сумел от бросить Багрова на метр вспышкой гнева. Невидимые пальцы на его горле разомкнулись.

– Как видишь, можно обойтись и без мясного фарша. Если, конечно, не считать того, что я настрогаю саблей! – сказал Матвей.

Он вновь вызывающе взмахнул саблей, точно желал отсечь Мефу кончик уха. Буслаев все еще колебался, обнажать ли меч. Он ощущал, что на этот раз клинок не захочет погрузиться в ножны, не отведав красной росы. Как ни странно, к этому странному парню, инициалы которого были такими же, как его собственные, МБ – Матвей Багров, – он не испытывал ненависти и не желал его смерти.

– Лопухоиды. Они не должны видеть, вспомнил Меф, кивая на дом.

Багров усмехнулся.

– Отговорки ищешь? Они ничего и не увидят. Единственный не в меру любознательный человек, глазевший на нас из окна, отправился в аптеку за каплями. У него внезапно обнаружился конъюнктивит! Да еще какой! Глаз нельзя было разлепить.

– Так ты и об этом позаботился, некромаг? Значит, не пропустишь меня без боя? Мне нужна валькирия, а не ты! – спросил Мефодий.

– Нет. Ты тупой, если до сих пор этого не понял! – сказал Багров.

Решившись, Меф отступил и извлек меч. Его клинок оказался на добрых двадцать сантиметров длиннее сабли Багрова.

– Не смущайся! Именно столько я отсеку от твоей руки в бою, чтобы они сравнялись, – успокоил его Матвей.

Меф кивнул, принимая это к сведению.

– Погоди! Прежде, чем мы начнем, я должен знать, где найду валькирию, когда ты умрешь.

– Ты много хочешь. Когда бой завершится, я принесу ей твою голову. Это будет достойный подарок, Я так решил, – отвечал Багров.

– Прекрасно. Но вдруг сложится иначе– быстро спросил Меф.

– Если будет иначе, – ищи ее сам. Я ее не выдам! А теперь умри! – крикнул Матвей и с яростью бросился на Мефодия.

Тот едва успел отразить удар и, убедившись, что в защите ему не отсидеться, нанес свой – длинный, рубящий. Багров ушел от него и отступил с асфальтовой дорожки на траву, сменив тактику. Теперь он действовал осмотрительнее. Быстро перемещаясь вокруг Мефодия, он выбирал удачный момент для атаки и изредка пытался нанести жалящий, внезапный укол. Пользуясь длиной меча, Меф попытался стреножить некромага, рубанув по голени, но Багров, подпрыгнув, пропустил меч под собой и резко пошел на сближение. Меф тоже ринулся ему навстречу. Встретившись, грудь с грудью, они оказались так близко, что невозможно было нанести удар длинным клинком.

На короткое мгновение Меф увидел совсем близко рысьи зрачки некромага. Зрачки сужались, будто желали вообще исчезнуть. Это было жутко, точно вода, вращаясь, всасывалась в захлебывающийся от жадности омут. Буслаев чутьем ощутил, что, когда они совсем сузятся, ему будет так больно, что от боли он сможет потерять контроль над собой.

Меф действовал экспромтом, по мгновенному наитию, как в драке за школой. Схватив Багрова за одежду свободной от меча рукой, он резко боднул его лбом в нос.

Из носа хлынула кровь. Отскакивая, Багров все же успел хлестнуть Мефа эфесом сабли по лицу и этим помешал ему сразу атаковать. Будь иначе, некромаг сразу бы нарвался на рубящий удар.

После удара эфесом сознание Буслаева померкло и помутилось. Но не потому, что удар эфеса был сильным. То, что находилось внутри сабельной рукояти, атаковало его тяжестью страшной памяти. Мефодию почудилось, будто сто веков нахлынули на него в один миг.